Голос совести есть голос Бога, который живёт внутри каждого из нас. Нилус полюбил Бога. Захоотел стать человеком и поэтому полюбил Того, Который один только может в этом помочь!
24 января - 80 лет со дня кончины православного писателя Сергея Александровича Нилуса.
Беря интервью у какой-нибудь знаменитости, репортёры почти всегда задают вопрос: «Чувствуете ли Вы себя счастливым человеком?» Спрашивают, не вдумываясь в смысл слов. И если репортёру задать встречный вопрос: «А что такое счастье?» — то он наверняка растеряется. Как, но это же всем понятно: успех, деньги, слава. И знаменитости, у которой берут интервью, ясно, именно так репортёр понимает «счастье», поэтому и не затрудняется с ответом.
А что говорит толковый словарь? «Счастье есть чувство и состояние полного высшего удовлетворения». Но быть полностью удовлетворённым — значит, быть довольным собой, говорить себе: какой я молодец! А это — самодовольство, самовлюблённость. Итак, выходит, счастливым быть может только нарцисс? Нет, что-то здесь не сходится... Давайте исходить из этимологии: счастье, счастие — это сокращение слова «соучастие». Тут уже слышится удовлетворение не от своего самостоятельного дела, а от дела, выполняемого с кем-то, от участия в совместном с ним труде.
С кем же радостнее и почётнее всего соучаствовать во всех делах? Конечно, с Богом. И запёчатлённый нашими мудрыми предками в самом русском языке смысл слова «счастье» — это взятие на себя посильной части Божиего дела. Следовательно, счастлив не тот, кто осуществляет свою тщеславную мечту возвыситься над другими людьми, а тот, кто исполняет волю Божию, удостаивается Его поручений. И, чем эти поручения важнее, тем большее удовлетворение приходит к выполняющему их человеку, тем безмятежнее, спокойнее и радостнее становится его душа, и настаёт момент, когда он поднимается выше земной суеты, начинает жалеть и любить всех людей, даже своих недоброжелателей, светится его душа этой всепобеждающей любовью.
Юноше, который «обдумывает житьё», ищет живой пример для подражания, Маяковский советовал взять за образец товарища Дзержинского. Нет, только не его! Да, Дзержинский «соучаствовал», не свою волю исполнял, а волю более могущественной инстанции, но только не Божественной, а противоположной — такое соучастие не приносит удовлетворения ив этой жизни, а, в будущей, тем более.
Хотелось бы сказать молодёжи: подражайте преподобному Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому, они-то уж точно были счастливы. Но, увы, эти гиганты — не нам чета, такие Божии избранники рождаются раз в сотни лет.
А существует ли такой пример, которому, в принципе, может следовать каждый желающий? Существует, и о нём мы сегодня как раз будем говорить. Его подаёт нам человек, который не носил вериги, как Иринарх Ростовский. Он был обычным мальчишкой, обычным отроком и обычным молодым человеком со всеми греховными склонностями, свойственными каждому возрасту, в нём бушевали страсти, и он не удерживался от соблазнов, возникающих перед людьми, тем более богатыми, а он был богат. Проводил свою жизнь, как все люди его круга, т.е. дурно и скверно. Тем не менее, именно на него Господь возложил дело, которое не доверил ни одному постнику, молитвеннику и праведнику того времени — дело огромного всечеловеческого значения. Почему?
Сегодня, когда мы можем окинуть взором всю жизнь Сергея Александровича Нилуса, когда прочитаны все его дневники и все воспоминания о нём современников, мы можем ответить на этот вопрос совершенно определённо. Кутежам и разврату, в которые втягивала его среда, он всё-таки не давал полностью заглушить голос совести и не отмахивался от её тихих укоров. Более того, он находил даже какое-то умильное наслаждение в том, чтобы к ним прислушиваться и постепенно полюбил их, чувствуя, что только благодаря им остаётся человеком, даже когда погрязает в грязи, как свинья.
Голос совести есть голос Бога, который живёт внутри каждого из нас. Нилус полюбил Бога. Захотел стать человеком и поэтому полюбил Того, Который один только может в этом помочь!
Ты делаешь один шаг навстречу своему Творцу, а Он совершает остальные 99 шагов: Сын Мой, полюби Меня, — говорит нам Отец Небесный, — и Я одарю тебя всем! Христиане знают это и потому возносят молитву: «Уязви нас, Господи, Твоею любовью!» (т.е. любовью к Тебе). Нилус полюбил Бога из-за того, что возненавидел своё естество. И сначала даже не понимал, Кого любит.
Понял он это в Троице Сергиевой лавре у раки преподобного Сергия. Лик Христа глядел на него с иконы строго и осуждающе. Обливаясь слезами, припал он к святым мощам, а когда после этого вновь посмотрел на икону, Господь глядел на него уже ласково. Но окончательное «уязвление» души состоялось у него при исповеди перед св.прав. Иоанном Кронштадтским, когда он более получаса отмывал слезами свои прегрешения.
Вот что пишет сам Нилус об этом поворотном моменте своей жизни: «Трудно обнаружить себя перед Богом при свидетеле и преодолеть эту трудность, отказаться от своей гордости — это и есть вся суть, вся таинственная, врачующая с помощью Божественной благодати сила исповеди. Скоро я воспринял всей душой сладость этого покаяния, впервые всем сердцем почувствовал, что Бог, именно Сам Бог, устами пастыря, Им облагодатствованного, ниспослал мне Своё прощение, когда мне сказал отец Иоанн: «У Бога милости много, Бог простит».
После этого Нилусу уже не надо было ни о чём беспокоиться — Господь Вседержитель полюбил его, повёл по жизни к той цели, которую Сам ему определил. Вначале, конечно, Сергей Александрович не мог вместить в сознание смысл своего назначения и ставил перед собой не те задачи, но «самодеятельность» неизменно пресекалась промыслительно посылаемыми свыше обстоятельствам. Например, когда он женился (в то время ему было уже 44 года), с одобрения супруги хотел стать священником и даже приискал себе приход, но из-за получившей неожиданную огласку старой греховной связи в рукоположении ему было отказано.
Неудача постигла его и в желании поселиться до конца дней близ Оптиной Пустыни. Не священство и не монашество было нужно от него Богу — это дело способны были взять на себя многие, — а то, что в силу его особой, уникальной одарённости было по плечу только ему: стать основателем совершенно нового жанра словесности — духовной литературы.
Поясним этот термин. В XIX веке предельно высокой точки своего развития достигла психологическая литература, научившаяся не только точно описывать чувства человека, но и выявлять деятельность скрытой от самого человека «лаборатории», в которой формируются эти чувства. Было убедительно показано, что её деятельность заключается в облагораживании в собственных глазах низкой мотивации своих поступков.
У Толстого Каренин не даёт развода жене, чтобы ей отомстить за измену, но представляет себе и всему свету всё так, будто он подчинился совету оккультиста — рад бы отпустить Анну, да тот не велит. У Достоевского Фома Опискин терроризирует пригревшую его семью, чтобы паразитировать, но уверяет себя, что делает это исключительно ради её пользы.
Но литература оставалась душевной — ведь вся эта показанная ею «адвокатура» находится в нашей душе. И вот настал момент задать вопрос: это мы сами ухитряемся заглушать свою совесть, облагораживая своё поведение, или же кто-то извне толкает нас на это? Народ, собственно, давно ответил на этот вопрос: когда самооправдание оказывается несостоятельным и низость мотива поступка вылезает наружу, люди говорят: «бес попутал». Конечно, это бес, диавол усыпляет нашу совесть, подсказывая, как выдать чёрное за белое. И вот что должен твёрдо знать человек этот подсказчик не метафора, а абсолютно реальный персонаж, который, хотя в обычных условиях невидим, но имеет и хвост, и рога, и копыта.
Он невероятно хитёр и лжив. И самая большая его хитрость заключается в том, что заставил большинство людей поверить в то, что его нет. Это развязало ему руки и позволило нанести потерявшему бдительность человечеству огромный вред. Но Сергей Нилус не поверил отцу лжи, в своих книгах «Великое в малом» и «На берегу Божьей реки» он вывел его на сцену как самостоятельное действующее лицо. Так возникла духовная литература, описывающая воздействие низших духов на человеческую душу. Толстой и Мопассан в своих тончайших наблюдениях не выходили всё же за пределы человеческой природы, Нилус вышел за эти пределы, введя в рассмотрение бесов как внешний фактор.
Эта разоблачительная деятельность, несомненно, была угодна Богу, потому Он дал Нилусу талант художника и, что ещё показательнее, оберегал его от то и дело нависавших над ним угроз. Нилус был белой вороной и до революции, а в советское время стал врагом власти, но кроме нескольких кратковременных арестов ничего плохого с ним не случилось, как и с единственным из апостолов — Иоанном, — которого Иисус особенно полюбил.
Великим подтверждением любви Бога к Нилусу было то, что именно через него чудесным стечением обстоятельств, стали известны два важнейших текста: манифест зла — «Протоколы сионских мудрецов» и манифест блага — беседы преподобного Серафима с Мотовиловым о Святом Духе. Конечно, это было соучастие Нилуса в деле Божественного Домостроительства, а значит, он был счастлив.
Вот, юноши, делайте жизнь с кого! А начните с того, чтобы полюбить Бога. Как это сделать? Прислушайтесь к своей совести, к тому хорошему, что в вас есть. И увидите Его в этом. А увидев Бога, нельзя не полюбить Его.
Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ