18 декабря 1819 года, 190 лет назад родился в Рязани, в семье небогатого дворянина-чиновника замечательный лирик и незаурядный художник Яков Петрович Полонский
..В моей душе проклятий нет, -
Но в ней журчит родник свободы
И для немногих я поэт.
Яков Полонский
"Я словом всё могу!", — говаривал великий драматург Александр Островский, который боготворил Пушкина и преклонялся перед другими талантливыми современниками. Интересно, что и волшебник поэтического слова Пушкин, и гениально точный в описаниях Лермонтов, и автор благоухающих стихов в прозе Иван Тургенев, всё умевшие описать словом, были ещё прекрасными рисовальщиками.
Даже их строгие рисунки помогают полнее воссоздать образ любимого героя, поразивший их пейзаж, навязчивую идею. Ненасытность мастера и жажда как можно полнее запечатлеть открывшийся смертному человеку безсмертный мiр — вот что владело ими. И это удавалось многим подлинным талантам, не разменявшим свой дар на ложные постулаты и пустые абстракции.
Один из таких многогранных мастеров — Яков Полонский. Несколько лет назад Рязанской областной научной библиотекой и издательством «Пресса» была издана книга-альбом «"Мой костёр в тумане светит...". Яков Полонский — художник».
Замечательный лирик и незаурядный художник родился в Рязани 18 декабря 1819 года в семье небогатого дворянина-чиновника. В Рязани же он закончил гимназию, полюбил русскую словесность и приобрёл первые опыты стихосложения. Наверное, по заслугам способному гимназисту было доверено прочесть стихи наследнику престола Александру, посетившему древний город на Оке вместе с воспитателем своим — Василием Жуковским. Наставник будущего Государя и самого Пушкина высоко оценил стихи юного Полонского, торжественно вручил ему золотые часы. Так начался его путь в литературу!
В Московском университете Полонский учился на юридическом факультете, что позволило ему потом, после многих мытарств и литературной подёнщины, занять в 1860 году место в Комитете иностранной цензуры и стать через З6 лет членом Совета главного управления по делам печати, то есть руководителем федерального агентства по нынешнему. Славные цензоры и начальники в сфере печати были до революции в России — Тютчев, Гончаров, Случевский, Полонский... А кто сегодня? — Посмотришь, и поймёшь степень падения. При этом сам Яков Петрович был внутренне свободен, оставался лириком и тонким художником.
В его дневнике есть запись, которую он сделал ещё в 1856 году, в преддверии крутых политических реформ: «Не знаю отчего, я чувствую невольное отвращение от всякого политического стихотворения; мне кажется, что в самом искреннем политическом стихотворении столько же лжи и неправды, сколько в самой политике». Но чуть позже он написал хрестоматийные строки «В альбом К.Ш»:
Писатель, если только он
Волна, а океан — Россия,
Не может быть не возмущён,
Когда возмущена стихия.
Тогда раскол в русской литературе на славянофилов и западников ещё только намечался, и в «Современнике» выход первого собрания стихотворений его в 1855 году был встречен весьма благожелательно. Александр Дружинин отметил лирический элемент «скромного, но честного деятеля пушкинского направления», а непреклонный Николай Добролюбов лишь пожурил: «Проклинать он не умеет, и недовольство его выражается в тихой, задумчивой жалобе». Но немного позже Полонский получил «по полной программе» за свою, как выражались критики-западники, акварельную размытость чувств и мыслей:
Брожение мысли неясной
В ней будет понятно для всякого...
Вы явитесь музой прекрасной
И славой Полонского Якова...
Дмитрий Минаев написал пародию на стихотворение Полонского «Жалобы музы» — «Поэт понимает, как плачут цветы...», а заодно и на всю «чистую поэзию» вообще:
Он ведает чувства, что мыслит сосна,
Как бредит под раннее утро, со сна,
И только поэт одного не поймёт:
О чём это думает бедный народ?
От русского поэта всегда ждут гражданственности, сострадания народу. А что сам народ? Он пел Полонского! По подсчётам его сына и других членов семьи, на стихотворения поэта создано 128 музыкальных произведений 67 композиторами. А знаменитый романс Петра Чайковского «Песня цыганки» стал истинно народной песней «Мой костёр в тумане светит». Наверное, главное — угадать народное сердечное чувство: как далеки, казалось бы, для набожной мещанки, гимназистки из порядочной семьи или фабричной работницы эти роковые страсти, а с каким упоением они подхватывали: «Я уйду с толпой цыганок/ за кибиткой кочевой...». Никто не уходил, конечно, а пели — все: вечный русский порыв.
Яков Полонский мог не только передавать в стихах порывы и тончайшие движения души, но и живописать словом:
В дни, когда над сонным морем
Духота и тишина,
В отуманенном просторе
Еле движется волна,.
Как пластично передан редкий жаркий день над ленивым Балтийским морем! Господь отпустил ему и чисто художнический дар. К живописи он обратился поздно, в 36 лет, когда приехал в Баден-Баден в качестве гувернёра сына знаменитой Александрины Смирновой-Россет — жены петербургского гражданского губернатора. Два месяца занятий с престарелым Франсуа Дидэ были единственной профессиональной школой Полонского-художника, но даже этих уроков хватило, чтобы вехи всего оставшегося жизненного пути были запечатлены в рисунках и на картинах лирика. Хотя и от прежних «дорог» его остались выразительные рисунки. Это когда он служил в Тифлисе в канцелярии наместника Кавказа и начальника Пушкина Воронцова, принял место помощника редактора газеты «Закавказский вестник» и начал печатать в этой газете свои очерки. Он так увлёкся грузинским фольклором, напитался картинами Тифлиса и образами встреченных на дорогах Имеретии и Мингрелии людей, что в результате выпустил сборник стихов «Сазандар» (Певец) и оставил нам целый альбом рисунков. Теперь в Грузии искореняется память даже о таких русских талантах. Да и в России Полонского не часто вспоминают, но продолжают петь...
Александр Александрович МОСКАЛЁВ