Записки архимандрита
Иоанна (Крестьянкина)
(Продолжение)
«Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24)
Бог и мир! Друг другу крайне противоположны, совершенно несовместимы, далеко разделены.
Наши глаза не могут одновременно смотреть вверх и вниз. Наш ум не может одновременно думать о небесном и земном. Наше сердце не может одновременно полноценно любить Бога и мир.
Мир хочет, чтобы мы всецело принадлежали ему, и настойчиво пытается не позволить нам иметь части с Богом, от Которого он старается нас удалить множеством способов. Мучитель душ наших, богоненавистный мир, хочет держать нас всегда, как пленников, под игом трудов, в треволнениях этой тяжёлой жизни и особенно создаёт нам препятствия, когда мы хотим выполнить наш долг по отношению к Богу. Желаем ли мы молиться? Тогда-то и
усиливаются мирские помышления, рассеивающие наш ум в мелочах и даже в постыдных желаниях. Желаем ли помолиться за литургией? Тогда-то и осложняются у нас житейские обстоятельства, влекущие нас из церкви: или на
рынок, или вдруг куда-то ещё по неотложным делам. Желаем ли поисповедоваться? Тут же возникают искушения, препятствующие богоугодному намерению.
Так день проходит без молитвы; праздник – без литургии; год – без покаяния. Этого требует мир. На служении себе он требует всё время нашей жизни, чтобы ни одного мгновения не оставалось на память о Боге.
Христос говорит нашей душе: «Не заботьтесь о том, что есть, что пить». – «Нет, – говорит мир. – Пусть об этом-то главным образом и заботится ваша душа». А ещё о том, как одеться понарядней, как достигнуть почестей, богатства, чтобы никогда мы не имели времени служить Богу.
Кружение дома, кружение на работе, кружение в развлечениях – это все главные заботы и попечения мира.
Как они ослепляют, как помрачают очи рассудка и не дают ясно видеть Бога. Как забивают наши духовные лёгкие, чтобы мы не могли дышать единым дыханием с Творцом.
Заботы и развлечения мира встают пред нами и удаляют нас от Бога. Они похожи на очень длинные одежды, мешающие нам на пути. Это тяжести, привязывающие нас к земле. «Сильно преданные житейским попечениям похожи на
мясистых птиц, которые, хотя и имеют крылья, однако, как овцы, бродят по земле», – говорит Василий Великий.
Привязанный к миру – это человек, купивший ценой своей души безплодное поле этого мира, на котором он напрасно губит свои труды и проливает пот, но собирает только терние и волчцы мирского несчастья и суетности.
Антоний Великий видел в видении, что весь мир покрыт сетями: сети на полях и садах, сети на дорогах и площадях, сети на домах и сети всюду, на всяком месте. Что же обозначает это видение? Сети – это заблуждения и обман мира, его заботы и попечения; сети, ловящие за руки, за ноги, за шею, глаза, уловляющие ум и сердце всех людей от мала до велика.
Закон Божий противоположен закону мира. Он есть узкий путь добродетели.
Законы мира – широкий путь греха, приводящий к вечному мучению.
Сколько трудов, сколько безпокойств тратим мы, чтобы приобрести малейшее счастье сего мира, которое достаётся с трудом, а теряется легко. И какая безпечность, какое нерадение о Царстве Христовым, для приобретения которого достаточно одного только нашего желания. И при этом если мы его однажды приобретём, то никогда больше не потеряем. Царство Иисуса Христа не есть царство мира, но Царство Небесное, блаженство Божие, слава безконечная, одним словом – рай.
Рай! Как только я произношу это слово, то тотчас радуется дух мой. Как только помыслю о нём, то начинает веселиться душа моя.
Рай! Благословенное отечество прародителей моих, любезное пристанище упования моего, единственная цель моей надежды, единственной предмет любви, последняя награда веры моей!
«О, Раю! Мы можем тебя приобресть, но не в силах умом постигнуть!» Два человека, из всех когда-либо живших на земле, воочию видели рай: евангелист Иоанн – Орёл Богословия, и Павел – сосуд избрания. Апостол Павел был восхищен до третьего неба. Он сказал: «Яже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).
Рай есть жизнь безсмертная и радость безконечная: «возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас» (Ин. 16, 22).
Жизнь наша, по сути, безсмертна! И можно всегда обладать счастьем без страха потерять его; обладать богатством без страха обеднеть; здоровьем – без страха заболеть!
Радость безконечная! Какого же рода эта радость райская? Горек ад, но если бы упала в него капля радости райской, то она усладила бы всю эту горечь. Она погасила бы весь пламень, осушила бы все слёзы, и ад стал бы раем. Вот какова эта райская сладость.
Рай есть жизнь безсмертная! Там ты будешь жить божественной жизнью, будешь пребывать в единении с Богом.
Созерцая Бога, ты и сам сделаешься как бы богом: Он – Бог по естеству, а ты – бог по благодати. В раю оба являются как едины: ни Бог от блаженного, ни блаженный от Бога не разлучаются. «Подобни Ему будем, ибо узрим Его, якоже есть» (1 Ин. 3, 2).
Здесь, на земле, мы не видим Его, «как Он есть», но только веруем Него. И в этой вере – всё блаженство Церкви: не видеть, но веровать. «Блажени не видевшии и веровавше» (Ин. 20, 29). Там увидим Его, «как Он есть», и уже вере не будет место. Вот в этом и есть блаженство райское: не веровать, но видеть! Разрешилась сень, сияет свет. Нет надежды, потому что уже есть наслаждение. Там – одна только любовь!
Много говорили нам о рае пророки, апостолы и Сам Христос. Но мы не то чтобы этому не верим, но не понимаем: ум наш весьма тесен и вместить в себя это не может; ум наш тяжёл – и взлететь вверх не имеет сил. И только когда увидим, поймём, что такое рай. И не воскликнем ли тогда: ну не глуп ли я был, что так любил славу мирскую, что не презрел мирские соблазны, чтобы стяжать один только рай? Так сильно любил я жизнь временную, и не глуп ли я был, что столько лет подвергал себя опасности потерять рай и жизнь райскую только ради того, чтобы наслаждаться похотью со скверной блудницей, чтобы насытить моё жадное сребролюбие, чтобы удовлетворить мерзкие мои склонности.
Но премного благодарю милосердие Твое, Боже мой, что я спасён от стольких бед и нахожусь ныне в раю, где живу жизнью безсмертною, радуюсь радостью безконечною.
В рай ведёт путь тесный, и многие пустынники, которые по нему ходили, оставили позади себя мир и всё мирское.
Многие святые мученики оросили этот путь не только потом, но и кровью своей. Нам же надобно пот пролить, надо быть очень настойчивым, надо много потерпеть бед, чтобы пройти путь, ведущий в рай.
Кто имеет тело изнеженное, кто не воздержан в своих привычках, кто хочет покоя, – тем не пройти этим путём:
нельзя быть подвижником посреди роскоши; нельзя спасти свою душу среди мирской славы. И нет для христианина среднего пути: либо он должен решиться встать и идти по пути спасения, или же погибнуть навечно. Когда спросили Божия избранника Серафима Саровского, нет ли у современных христиан какого-нибудь недостатка, препятствующего им приносить те же плоды святости, какими изобиловали христиане раньше, преподобный ответил, что им недостаёт одного – собственной решимости.
(Продолжение следует)